Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь во влаге зеркальных озер.
Вдали он подобен цветным парусам…
Николай Гумилев

ое первое самостоятельное путешествие по Восточной Африке началось совершенно необычно и неожиданно.

Из-за обильных тропических ливней, размывших аэродромы, мне пришлось куковать в одном из прибрежных отелей Момбасы, что на берегу Индийского океана.

По красоте эти места не уступают Сейшелам, но мне нужно было быть в глубине континента, на берегах реки Мара, среди жирафов, львов и обезьян.

Исчерпав все возможности быстро вырваться из Момбасы, я случайно нашел частный самолет, хозяин которого согласился забросить меня в Масаи Мара по воздуху.

И вот я уже в маленькой кабине как бы игрушечного самолета, который купается в волнах утреннего света и в пухе облаков. Летим! Где-то под нами проплывают зеленые саванны Восточной Африки, голубые вулканы, красные горы, но видны только облака, облака, облака…

Пилот-африканец показывает на что-то рукой – слева по курсу на темно-синем горизонте в обрамлении белых облаков вижу седую и плоскую вершину Килиманджаро!

Она, как ледяной монолит, возвышается над стадом легкомысленных барашков-облаков.

– Ребята, а можно подлететь к вершине ближе? – обращаюсь к летчикам.

– No problem, –слышу в ответ, и самолет, накренившись, меняет курс.

Пролетаем совсем рядом с вершиной. Даже без бинокля видно, как с её плоской маковки сползают вниз ледники, оставляя за собой шероховатые жёлоба с рваными краями.

В лицо как будто пахнуло холодом, гулом ветра, колючим снегом и вечным покоем самой высокой вершины континента. Вскоре, после озер Натрон и Магади, внизу замелькала сплошная зелень равнин Лоита и Парадиз. Это Масаи Мара – северная кенийская часть Серенгети.

– Вон он, твой отель, – показывает мне вниз летчик.

Я вижу только горную гряду, заросшую лесом, а на краю обрыва какие-то туземные хижины, крытые сухой соломой. Неужели это отель?